Неточные совпадения
Граф даже признался ей, что он тяготится сухостью лютеранизма и высоко ставит превосходную теплоту восточного богослужения; чувствует молитвенное
настроение только в русской церкви и не верит возможности умолить бога без посредства святых, из которых особенно чтит святого Николая.
От Бегушева Долгов уехал, уже рассчитывая на служебное поприще, а не на литературное.
Граф Хвостиков, подметивший в нем это
настроение, нарочно поехал вместе с ним и всю дорогу старался убедить Долгова плюнуть на подлую службу и не оставлять мысли о газете, занять денег для которой у них оставалось тысячи еще шансов, так как в Москве много богатых людей, к которым можно будет обратиться по этому делу.
Затем, помню, я лежал на той же софе, ни о чем не думал и молча отстранял рукой пристававшего с разговорами
графа… Был я в каком-то забытьи, полудремоте, чувствуя только яркий свет ламп и веселое, покойное
настроение… Образ девушки в красном, склонившей головку на плечо, с глазами, полными ужаса перед эффектною смертью, постоял передо мной и тихо погрозил мне маленьким пальцем… Образ другой девушки, в черном платье и с бледным, гордым лицом, прошел мимо и поглядел на меня не то с мольбой, не то с укоризной.
Она ждала ответа, а между тем
настроение моего духа было таково, что я не был способен на разумный ответ. Пьяный, взволнованный случаем в пещере, взбешенный шпионством Пшехоцкого и нерешительностью Ольги, переживший глупую беседу с
графом, я едва слушал Надю.
Граф был угрюм, и это
настроение сообщалось гостям. Лишь изредка тучи на лбу грузинского отшельника рассеивались, и он добродушно шутил со своими гостями, особенно с молодыми офицерами. Любимым коньком разговора Алексея Андреевича было современное военное воспитание.
Под влиянием последнего
настроения она удваивала свое кокетство с
графом Свиридовым, видя в этом своего рода мщение князю Сергею Сергеевичу, и даже назначала и ему свидания по ночам в своем будуаре, давая ключ от садовой калитки. Потом, написав письмо одному и вызвав его на свиданье, она на другой день писала другому письмо в тех же выражениях.
Забыта была царская опала, забыто было торжество врагов, и
граф в самом радужном
настроении прибыл в Грузино и взял в дрожащие от радостного волнения руки своего первенца.
— Охота вам слушать чушь, которую несет Неелов! — отвечал громко
граф. — Я очень озабочен одним делом, о котором не имею права говорить вам. Ну, да мы создадим веселое
настроение! Нельзя ли вина? Екатерина Семеновна, не споете ли вы?
Невеселое
настроение невесты не ускользнуло от зорких глаз приятелей
графа Вельского —
графа Стоцкого, Неелова и барона Гемпеля.
Это озлобление горничной к барыне, не замеченное последней, не ускользнуло от зоркого глаза
графа Довудского. Подобное
настроение Стеши было ему на руку. Он искал себе в союзники близких лиц к княжне Александре Яковлевне, а на что ближе к ней была ее камеристка, которой, как знал Станислав Владиславович, княжна всецело доверяла.
Он застал ее одну и в каком-то тревожном
настроении духа. Она была действительно обеспокоена одним обстоятельством.
Граф Свиридов, которому был отдан ключ от садовой калитки, не явился вчера на свиданье. Княжна была в театре, видела его в партере, слышала мельком о каком-то столкновении между ним и князем Луговым, но, в сущности, что случилось, не знала.
Граф между тем не явился к ней и сегодня, чтобы, по обыкновению, возвратить ключ. Все это не на шутку ее тревожило.
Мать учила сына молитвам, всегда водила его с собою в церковь, не пропускала ни обедни, ни вечерни и постоянно внушала ему бережливость одежды и обуви. Только отец, глава семейства, не подчинялся общему
настроению всего домашнего быта — обращаться в постоянной деятельности, выражаясь словами самого
графа Аракчеева.
Чаще других принимал он
графа Милорадовича, приходившего отдавать ему отчет о
настроении умов столицы и радовавшегося царившему в этом смысле полнейшему спокойствию.
Благодаря этому
настроению высшего общества
граф Петр Иванович стал открытым сторонником Франции.
В то утро, когда графиня Наталья Федоровна Аракчеева решилась сделать с ей одной известными целями, о которых Антон Антонович и Лидочка только догадывались, визит своему мужу, после восемнадцатилетней разлуки, в период которой у них не было даже мимолетной встречи,
граф Алексей Андреевич находился в особенно сильном покаянном
настроении.
Княжна слушала рассеянно отчеты ее поверенного против ее воли. Она, видимо, примирилась с ним, как с неизбежным злом. За последнее время она вдруг сделалась религиозной, почти ханжой, и ежедневно ездила на поклонение московским святым и на могилу брата. Под влиянием этого
настроения, быть может, она считала
графа Довудского грозным посланцем разгневанного неба.
Граф Алексей Андреевич продолжал, между тем, задумчиво сидеть у письменного стола в своем мрачном кабинете. Тени сумерек ложились в нем гуще, нежели в зале, но
граф, по-видимому, не замечал этого, или же ему нравился начинавший окружать его мрак, так гармонировавший с
настроением его духа.
Граф Белавин при
настроении духа искренно обрадовался встрече со старым другом.
Когда
граф был в таком благодушном
настроении, то офицеры с ним спорили довольно бесцеремонно.
Вечером 1-го сентября, после своего свидания с Кутузовым,
граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее
настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, — огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим,
граф Растопчин вернулся в Москву.